Последний Адмирал
|
- ПЕРЕВОД 9-ой (в переводе 7-ой) ГЛАВЫ
Улицы были очень широкие. Падме долго удивлялась такой расточительности, пока рьщарь не напомнил ей, что кругом — лишь пустыня. Места достаточно. К тому же, порой широкие улицы очень полезны. Как сейчас, например, заметил он и извлек девицу почти из-под ног колоссальной скотины с длинной свалявшейся шер-стью и массивными витыми рогами. Это банта, пояснил Куай-Гон. Местное ездовое, вьючное и тягловое животное. Очень удобно, когда живешь среди песков. Но на дороге у него лучше не сто-ять. Падме ошеломленно хлопала ресницами и слушала, приоткрыв рот.
— Они такие большие, — сообщила она, наконец. — Дома таких не бывает.
Что ж, есть и поменьше. К примеру, эопи. Эопи Падме понравились больше. Они напомнили ей кааду. Только на четырех ногах.
В общем, девчонка вела себя хорошо. Не капризничала, не ныла, что ей хочется пить, что ей печет голову и что у нее стерты ноги. Только раз попросила остановиться, разулась, вытряхнула из обувки набившийся песок и вновь натянула на ноги сапоги. Если честно, поначалу Куай-Гон смутно опасался, что ему придется нянчиться еще и с ней. На пару с Джар Джаром они в два приема свели бы его с ума. Но девчонка нравилась ему все больше и больше. Ладно, пусть человечек посмотрит мир. Не все же ей сидеть взаперти во дворце, глядя на подружек, словно в зеркало.
Прошел, беседуя сам с собой, Бродячий Призрак. Падме боязливо покосилась на него, прикидывая, не нырнуть ли за спасительную широкую спину, но потом передумала.
Улицы были полны народа. Самого разномастного. Их компания без труда затерялась в толпе. На Джар Джара пару раз обернулись, и то после того, как он налетел на с'крра и устроил небольшую свалку. Противников растащили, на чем все и закончилось. Гораздо чаще обращали внимание на Падме. Какая-то бабка (судя по лазурному цвету стоящих дыбом волос, длинному носу и тумбообразным ногам — из ортоланов) долго тащилась следом, одобрительно цокала и что-то высчитывала на пальцах. В конце концов, она осмелела и крепко взяла Куай-Гона за край пончо. Последовало бурное объяснение. Падме вся извертелась от желания узнать, о чем идет речь. Куай-Гон наклонился и шепнул баб-ке на ухо пару фраз. Бабусины глазки из бусинок сделались крупными пуговицами, а их хозяйка поспешно заковыляла прочь, прикрываясь от яркого света зонтиком. Тут уж Падме не выдержала:
— В чем дело?
— Почтенная дама осведомилась, сколько я хочу, — пояснил рыцарь, пряча улыбку в усы.
— Хотите? — не поняла девчонка.
— Да, — Куай-Гон кивнул, его взгляд в который раз обманчиво равнодушно скользнул по толпе. — Сколько вы стоите. Я сказал, что купил вас для Джаббы, и торг неуместен.
Падме вспыхнула от возмущения. И еще раз — когда поняла, что он смеется.
Дулась она полквартала. Потом любопытство победило:
— Кто такой Джабба?
Джабба Хатт, объяснил Куай-Гон. Он же — Джабба Десилийик Тиуре, а Хатт — это прозвище. Почему? Ну, никогда особенно не интересовался. Видимо, потому что он — хатт. Простой гангстер с Нал Хутты. В переводе «сверкающая драгоценность». Нет, это «нал хутта» — драгоценность, а не «джабба»... Что-то вроде здешнего теневого короля. Собственно, правительства как такового на Татуине никогда не было. Его заменяли хатты, держащие под контролем всю контрабанду и азартные игры. Не считая пиратства и торговли людьми. Милейшие ребята, одним словом.
Хатты хозяйничали в городах. Пустыня принадлежала аборигенам — мусорщикам йавам и бродягам тускенам. Первые просеивали песок и ухитрялись выудить из него порой интересные вещи. Вторые вели кочевой образ жизни и не стеснялись прихватить у фермеров и торговцев что плохо лежит. В городах, правда, не появляются. Каждый год их кланы возвращаются на одну и ту же стоянку в Игольчатых горах, там они пережидают сезон песчаных бурь. И самым уважаемым в клане считается не старейшина, а Рассказчик. Он рассказывает Историю. Но если он исказит хотя бы одно слово в священной истории, он будет наказан смертью на месте. Особенно опасны молодые тускены, молодежь должна совершить какой-нибудь подвиг, чтобы клан признал их взрослыми, вот они и резвятся. Правда, чаще уходят в горы, охотиться на крайтов.
Он показал ей парочку коротышек, подметавших песок слишком длинными для них балахонами. Иавы. Живут в крепостях и колесят по пустыне на краулерах. Забавный народец, их предания очень любопытны. В конце концов, люди на Татуине живут пару сотен столетий, а тускены и иавы — гораздо дольше.
----
Трудно поверить, что весь этот абзац выдуман и вставлен переводчиком, правда? Но это так. Начало 9-ой (в переводе 7-ой) главы исковеркано до неузнаваемости. Объём вставки «от переводчика» в одном только начале 9-ой главы составляет 600 с лишним слов. В том числе полностью придуманы диалоги:
-----
— Они такие большие, — сообщила она, наконец. — Дома таких не бывает.
И:
— В чем дело?
— Почтенная дама осведомилась, сколько я хочу, — пояснил рыцарь, пряча улыбку в усы.
— Хотите? — не поняла девчонка.
— Да, — Куай-Гон кивнул, его взгляд в который раз обманчиво равнодушно скользнул по толпе. — Сколько вы стоите. Я сказал, что купил вас для Джаббы, и торг неуместен.
Падме вспыхнула от возмущения. И еще раз — когда поняла, что он смеется.
Дулась она полквартала. Потом любопытство победило:
- Кто такой Джабба?
-----
Попрошу заметить, что эти диалоги РЕАЛЬНО не происходили в книге Брукса. Так же не было их и в фильме. То есть они не являются частью SWU. Никакая старуха не пыталась купить Падме, более того, этой ортоланки в книге нет вообще.
----------------------- внимание! Ляп при выдумывании! ------------------------
В конце концов, люди на Татуине живут пару сотен столетий
Пара сотен столетий, насколько я могу понять, это 20.000 лет. Ошибка возникла вследствие невнимательности «профессионального» писателя к выдумываемому им тексту.
-----------------------
Далее:
— Вооба донольа!
Падме вполголоса ойкнула. Из-за стойки поднялся хозяин всей этой сокровищницы. Поднялся в прямом смысле. То есть — в воздух. Взлетел, быстро-быстро взмахивая синими хрупкими крылышками. Правда, это была единственная хрупкая деталь его организма.
Сам хозяин был не в меру упитан, его светлое брюшко свешивалось через пояс мягкими складками. Короткий хоботок подрагивал от предвкушения сделки. Тоненькие лапки, хитрые желтые глазки, полуприкрытые тяжелыми веками, и общий темно-синий колер.
И реплика Уотто, и его описание – выдумка переводчика. Кроме того, Уотто не назван тойдарианцем, хотя в оригинале Квай-Гон при первом же взгляде на него определил, что он тойдарианец.
Опять возникло ощущение неудобства, как тогда на корабле. Только гораздо сильнее. Линии Силы, опутывающие весь мир, скручивались в непонятный клубок. Не джедай. Что-то другое. Джедаи ощущались в паутине Силы иначе — как светящийся поток расходящихся во все стороны линий, расширяющийся до бесконечности. Здесь же Сила стремилась свернуться, стягивалась в тугой узел. Но хозяин уже подталкивал его к выходу на задний двор.
Ничего подобного в оригинале не было и близко.
— Республиканские кредитки? — Уотто аж перекосило от отвращения. — Республиканские кредитки здесь не ходят! Мне нужно кое-что по-надежнее, что-нибудь достойное... В самом крайнем случае могут сойти купоны с купейками! Или тойдарианские шуршики... или коррелианская зелень...
Подчёркнуто добавленное переводчиком по собственной инициативе.
Что за... Кажется, промазал... Ладно, попробуем еще раз, без халтуры, что-то он расслабился в последнее время... Рыцарь повторил прежний жест.
Квай-Гон ничего подобного не думал.
И он еще долго плакался всему свету, как нехорошо с ним поступили. Мало того, что пытались подсунуть ерунду вместо звонкой монеты, так еще и...
Уотто никому не плакался о том, как с ним нехорошо поступили. Во всяком случае, в оригинале.
Далее:
Так-то лучше! Может, он еще успеет догнать девчонку-ангела и ее спутников. Он и в самом деле успел. Рыночную площадь Мое Эспы не сравнить, конечно, со столичной, но она тоже боль-шая. А если поинтересоваться, не видел ли кто зеленого нескладного негуманоида с ушами, по-хожими на веер старухи Джиры, то пойдешь по следу, как по пеленгу. Он заметил их компанию издалека. Падме и смешное создание подпирали стену лавки Джибза, торговца всякой мелочью и краденым. Астродроид крутился тут же. Не было видно только крестьянина, но и тот вскоре появился, вынырнул из тени между домами. При этом поправлял пончо. Ну, в конце концов, каждый может отлучиться по нужде.
Анакин про себя решил звать этого человека крестьянином, просто потому, что тот носил такую одежду. Во всем остальном он походил на крестьянина менее всего. Кроме того, фермеры, как правило, не покупают запчасти для космических кораблей класса «нубиан». Даже если живут в соседней системе. «Нубиан» — удовольствие дорогое и не всякому по карману. Особенно фермеру, у которого, кажется, не хватило денег, чтобы сторговаться с Уотто.
Он пошел следом за ними, не особо прячась, но в такой толпе трудно было заметить маленького мальчишку. Он видел, как они зашли еще в пару мест, но долго там не задерживались. Де-вочка-ангел становилась все мрачнее, ее спутник — все задумчивее, а смешной негуманоид — все голоднее. Он только и делал, что крутил головой и глотал слюнку. На базаре было на что посмотреть. Например, на жирненьких сочных гуляшек, целая связка которых висела на крестовине у лотка уличного торговца. Если бы Анакин не смотрел на него, то и не заметил бы, как негуманоид ловко и очень прицельно выстрелил длинным языком, обхватил им одну из гуляшек и отправил ее себе в рот. К несчастью жирная тушка была накрепко привязана к крестовине. Теперь к крестовине был привязан и негуманоид. Сейчас что-то будет, подумал Анакин.
Проталкиваясь сквозь толпу, он оглядывался в поисках девочки-ангела, но та вместе с «крестьянином» ушла довольно далеко и не видела, что происходит. Зато хозяин гуляшек отлично все видел. И потребовал за съеденный товар семь вупи-вупи. Вобще-то, это грабеж, подумал Анакин. Гуляшка стоит не больше пяти. Даже жареная. Даже на базаре. Интересно, а знает ли об этом нарушитель? Похоже, не знает, но и денег у него тоже нет. В результате негуманоид получил от хозяина по длинной шее, а сорвавшаяся с привязи гуляшка отправилась на свободу. Она несколько раз отскочила от стен соседних домов и окончила свой полет в миске супа. Суп, естественно, оказался на том, кто его ел, и даже на его соседях по столику. Что ж удивляться, что едок разозлился? Анакин выскочил из толпы как раз в тот момент, когда мокрый едок лягнул неуклюжего растяпу в живот обеими задними лапами. В пору кричать кара-ул, решил Анакин. Вот угораздило — повздорить с дугом. Да еще с этим конкретным дугом.
Весь приведенный отрывок – фантазия переводчиков. На месте этих абзацев в книге излагаются не менее интересные мысли Квай-Гона, и повествование ведётся от его лица, как, в общем-то, и в фильме – перед дракой Джа Джа с Себульбой мы видим Квай-Гона, а не Анакина.
Однако переводчик решил иначе – авторский рассказ про Квай-Гона полностью вырезан, на его место поставлены рассуждения Анакина, которых нет в книге.
Далее:
— Чубба! — рявкнул дуг, лязгнув зубами перед самым носом растяпы.
И сопроводил угрозу крепкой затрещиной. Чтобы жертва не убежала, он схватил ее за горло, благо было за что.
[…]
Вокруг них немедленно собрались зеваки. Так что волей-неволей, но Анакин оказался на той же «арене». […]
— Чесс ко, Себульба, — сказал он, бесстрашно приближаясь к дугу.
Здесь просто вырезан кусок текста оригинала, занимающий полстраницы (около 100+ слов). Во-первых, идёт описание того, как Себульба душил Бинкса. Переводчик явно большой поклонник пацифизма в отношении гунганов.
В-третьих, выпущена важная часть диалога между Анакином, Бинксом и Себульбой. Во время «драки» Бинкс хнычет: «Нет, нет! Почему всё время Джа Джа?». На что Анакин отвечает: «Потому что ты боишься». После этого идёт описание того, как Анакин прошёл через толпу и показывается его отношение к дагу Себульбе. Затем только Анакин произносит: «Чесс ко, Себульба».
— ...отрезали от запасов продовольствия, и это до тех пор, пока вы не вернетесь... смертность растет, катастрофически... должны склониться пе-ред их желаниями, ваше величество...— изображение дрогнуло, растаяло и вернулось вновь.— Прошу вас, умоляю, скажите, что нам делать! Если вы слышите меня, ваше величество, вы должны связаться со мной...
В данном отрывке не названо имя говорящего – Сио Биббл, губернатор Набу. Что довольно удивительно, так как переводчик обычно старается указать максимальное количество известных ему имён. Тем страннее, что опущено имя одного из действующих лиц книги, особенно там, где оно есть в оригинале.
- ПЕРЕВОД 10-ой (в переводе 8-ой) ГЛАВЫ
Где-то недалеко истошно вопил перепуганный эопи, взывая к беспечным хозяевам, которые забыли загнать бедолагу в укрытие. Оба солнца еще были видны, они тусклыми желтыми пятнами висели над самыми крышами. Здания скрылись за тучей песка. Ветер рвал с прохожих одежду и, словно теркой, проходился по обнажавшейся коже. Все спе-шили спрятаться от него. Местные жители и приезжие, существа всевозможных рас и видов, рабы и хозяева — все одинаково пригибались и прятали лица. На улицах Мое Эспы царила песчаная буря. Перед ней все были равны.
На открытом месте перед кварталом рабов, где лачуги лепились друг к другу, как гнезда, Анакина чуть не сдуло, он едва успел схватить Падме за руку. Дверь в дом искать пришлось почти на ощупь.
На месте этих небольших абзацев в оригинале находятся мысли Анакина о его новых знакомых, которые полностью выпущены из начала главы. Это 300+ слов, которые были попросту выкинуты переводчиком из текста. На их место был вставлено «высокохудожественное» описание песчаной бури, являющееся извращённым текстом Брукса. Замечу, что у Брукса в оригинале это же описание смотрится гораздо внушительней и художественней. Кроме того, чуть не сдуло там не Анакина, который был местным и привык к песчаным бурям с детства, а Падме. Ошибка перевода.
— Ани, — произнесла женщина, не поворачивая головы.— Как это все понимать? Зачем эти... люди пришли?
Абсолютно неверный перевод реплики Шми Скайуокер, который серьёзно отражается на представлении персонажа. В оригинале она тихо произнесла: «Что случилось?», нерешительно переводя взгляд с одного лица на другое.
Кроме того, в оригинале Квай-Гон представился (как и в фильме), когда Анакин забыл его имя – «Меня зовут Квай-Гон Джинн». В русском переводе это сочли несущественным. Просто вырезали безо всякой на то причины. Падме же представила дройда как Р2-Д2, и это тоже было выпущено в переводе.
Джар Джар изобразил умильную улыбку: «извиняй, мол».
Фраза является неуместным внедрением русских просторечий.
Власти гнилой и бессмысленной в своей неповоротливости и словоблудии. Власти, ставшей окончательно эфемерной и подлежащей скорейшему разрушению...
В оригинале мысли Сидиуса выглядели несколько иначе.
Бездонная ткань городских огней все мысли сосредотачивала на Империи. Империи прошлой и будущей...
Никакого упоминания Империи, ни прошлой, ни будущей, в оригинале нет. Этот абзац – выдумка переводчика. Сидиус всего лишь подумал об истории ордена.
Дарт Сидиус усмехнулся. У него не было оснований не доверять хроникам давних времен, но все это сильно смахивало на джедайскую героическую сказку, сочиненную для достижения драгоценного равновесия и, наверное, согласия.
Даже последнему глупцу всегда было ясно, что Тьма первична. Желания и деяния всех живых существ всегда вырастали из Тьмы, равно как; вырос из Тьмы и светлый облик Рыцарей-джедаев...
Более древняя и значительно менее популярная легенда гласила, что изначально среди звезд существовала Раса Власти, Раса Темной Стороны Силы, приводящая в порядок Галактику, выстраивающая железную иерархию силы и власти в хаосе полуживотных страстей, царивших в звездной системе. Судя по всему, они были насекомыми. И их Сила была исключительно Силой Темной Стороны. Этот народ называл себя ситхами — именно их имя, а затем и ритуальный облик взяли себе джедаи-отшепенцы. Искусство истинных ситхов стало основой современных союзов Силы. И история мастера Бейна, основавшего и погубившего Темный Орден, — всего лишь неудачная попытка возродить древнюю и могучую Империю Ситхов, империю Темной Стороны Силы... А кодекс мастера Бейна — последнего героя Темного Ордена, выжившего после джедайской резни, — заложил основу нового мироформирования Галактики, простую и ясную формулу, исключающую междоусобицу в будущей Империи...
Трудно представить, но – весь абзац является плодом фантазии переводчиков. Полностью, от начала и до конца. Вставлен в текст.
Повисло молчание. Старший ситх прислушался к дыханию Великой Силы. Империя неизбежна. Да.
В оригинале: «В наступившей тишине Лорд Сит ощутил в своей груди жар Тьмы, который наполнил его диким(ой) восторгом/радостью». Никакого упоминания Империи в мыслях ситхов нет и не было.
Он — строптив, он не слушает умных людей, он не ценит мнения остальных, есть же правила... Правила созданы не для того, чтобы управлять их поведением, сказал он на последнем Совете. Правила лишь помогают понять и познать Силу. Поднялся дикий гвалт. Нет, внешне все было очень пристойно, вежливо и любезно, но преисполнено устало-величавого негодования.
Мы должны хранить равновесие, сказали ему. Опрометчивый шаг нарушает равновесие. Он спросил: а может, тогда вообще никуда не ходить?
Сила — не неустойчивая доска на хрупкой опоре. Она как сегодняшняя песчаная буря, как водопады Набу, как тропический ливень на Дагоба. Ее невозможно заморозить в одном состоянии. Равновесие — это иллюзия, сказка, которую они сами и выдумали. И когда растворяешься в ней, настраиваясь на силу всех остальных, думать некогда. Чтобы этому научиться, нужна целая жизнь. Или чуть больше.
Слишком увлекся ты, падаван, услышал он голос учителя и усмехнулся. Он всегда увлекался. В этом-то и проблема. Вся твоя слабость в этом, любил повторять учитель. Потом обычно вздыхал и добавлял: и сила...
Все эти описания пререканий Квай-Гона и Совета – не более чем выдумка переводчиков. Более того, это опасная ложь, потому что она искажает образ автора в соответствии представлениями переводчика об образе Квай-Гона, и добавляет во Вселенную ЗВ события, которые в ней не происходили.
Я думаю, качество перевода этих двух глав понятно.
|