Последний Адмирал
|
Я понял, что нет понта отдельно постить вторую часть. Поэтому пощу всё вместе... 
Новый рассказ, как обычно, на подходе
Kriegsmusik
Вжжжжжжжжжжжжжжжж… дууууууууууууумммм… чрррррррррррррррррррррттттт… шкшкшкшкшкшкшк… вслюп-вслюп-вслюп-вслюп… тррррррррррррр-трррррр-трррр-тррр-тррррршшшшш… Иувввввррррмммжжжжжжжууууууууууууумммммм… цанг-кланг-цаннннг… вшшшшшш-вшшшшшш-вшшшшш… жжжих-жжжих-жжжих… иурррррррррррррууууууммм… иуруууумммммм…. Иурууууууууууууууууууу…
…мммммм. Перед глазами почернело, затем снова посветлело – свет от фонаря ударил по его векам.
Чат-чат-чат! Очнись, открой глаза – ворчал где-то скорострельный бластер.
Иууууууррррррррррррууууууммм…
Он открыл глаза, но поначалу не увидел ничего. Кланг. Кланг. Кто-то отчаянно стучал по мокрому стеклу кабины. Сделанное из бронированной транспаристали, стекло отзывалось металлическим звоном.
- …Сэр! Сэр! – голос набирал силу. – Вы живы?
Хотел ответить и закашлялся. Проклятье, в кабине машины полно дыму. Глаза всё ещё видят не ахти. Рефлексы помогли – рука бросилась к панели, нашарила «аварийный подъём кабины». Гидравлика подняла помятую броню кабины шагохода, и порыв ветра с дождём моментально унёс дым. Панель ещё немного подымилась, но дождь быстро расправился с дымящейся электроникой.
- Сэр! – штурмовик возле шагохода был явно обрадован; похоже, он уже не ожидал увидеть водителя живым.
На мокром шлеме солдата сиял небольшой фонарь. Нет, сиял – это наверное, слишком… хотя для только что прозревшего майора свет фонаря, пробивавшийся сквозь струи ливня, был именно ярким сиянием.
Вирс вдохнул свежего воздуха и попытался выбраться из кабины. Боль пронзила всё тело, но он кое-как вылез из своего искорёженного ЛМРа – труднее всего было отстегнуть ремни безопасности. Шагоход нелепо завалился на бок, одна из его ног разлетелась на куски – эти куски теперь лежали по всей воронке.
Проклятье… угодил почти прямо под бомбу… Ноги Вирса коснулись жидкой грязи возле шагохода, и он почти убедил себя в том, что сможет пойти. Но не смог – рухнул в грязь, забрызгав белую броню. Штурмовик чуть-чуть не успел подхватить майора.
Вирс приподнял голову. Солдат отчаянно пытался поднять тяжёлое тело своего командира, но в скользкой грязи у него это получалось с трудом. Наконец, он подхватил Максимиллиана. Тот озирался по сторонам, пытаясь восстановить картину боя - вокруг, в пелене дождя, сверкают вспышки… и грохочут орудия. Артиллерия! Наконец-то артиллерия! Где-то над головой шуршат в воздухе НЛА и новые экспериментальные «канонерские лодки»… Вдали отвечает огнём противник – вспыхивают в воздухе ракеты, падают сверкающие синевой бомбы…
Ухнуло где-то рядом – качнулась земля, и штурмовик едва удержался на ногах.
В голове у него гудело, и снова куда-то словно утекло зрение, перед глазами всё залило чёрным, белым и красным – наверное, опять «ламопчки» на них сбрасывали. Мощность у них никакая, даже броню его ЛМРа не пробьют, зато вспышка пилота надолго отправит покурить, никакие светофильтры не помогут.
- Сэр, какие будут указания?
Всё гасло.
- …сэр?! Какие…
Вжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжж…шшшш… трыт-тррррытчтчтчт… чтчтчтчт.. пк-щк… вжжжжжжжжж… сплшш-слуп-влурп-хрюп-хлюп… дыщж-дыжщщщщ… бууумммм… иувзуууууууу…
***
- Майор Максимилиан Вирс, - яркий свет из окна превратил сидящего за столом человека в чёрное пятно. – Ваша разведывательная группа сражалась с превосходящим противником в течение часа, сумев задержать продвижение его передовых отрядов до подхода основных сил. Безусловно, это подвиг, а так же свидетельство стойкости вашего отряда. Во время боя вы потеряли практически все боевые машины и половину состава вашей роты.
- Да, сэр, именно так. Не уничтоженные противником боевые машины были выведены из строя и нуждаются в ремонте.
- Сражение с частями противника не входило в ваше задание, при обнаружении следовало немедленно отступать. И, тем не менее, вы приняли бой. Почему?
- Если бы мы отступили, под ударом оказались бы несколько колонн снабжения, находившихся на марше. Они перемещали необходимые передовым частям ресурсы. Колонны транспортировали боеприпасы и не имели достаточно мощных оборонительных средств. Полагая, что уничтожение этих колонн будет иметь большее значение, нежели потери моей роты, я принял решение вступить в бой.
- Каким образом фланг, на котором к тому же происходила транспортировка припасов, оказался абсолютно незащищённым? Так, что кроме одной механизированной роты, имеющей лишь девять лёгких разведывательных машин, на фланге не оказалось никаких сил?
Вирс сглотнул.
- Генерал Биэль, сэр, я не знаю. Это не входит в мою компетенцию. Возможно вы, как командующий операцией, более осведомлены о положении дел в нашем районе боевых действий.
Майор говорил ровным, безразличным голосом, но генералу на миг показалось, что в словах майора звучит обвинение ему, Биэлю – ведь это он лично осуществлял наблюдение за ситуацией на левом фланге. Именно он командовал операцией. И именно он, будучи убеждён, что сопротивление противника на главном направлении сломлено, приказал направить колонны с припасами на передовую, чтобы механизированные части смогли продолжить преследование. Идти в обход болота по правому флангу, где уже шли вперёд тяжёлые войска, ему показалось недопустимым промедлением. Он решил пустить колонны по левому флангу. Отправил туда одну роту для разведки, и, ещё не дождавшись рапорта – две транспортные колонны… Естественно, что колонны оказались отрезаны от основных сил, прикрыты лишь ротой Вирса – и в этот самый момент основные силы противника атаковали с фланга. Рота Вирса держалась стойко. Они целый час сражались с пятикратно превосходящими силами – оказалось, аншальды решили перенести основной удар на фланг, ослабив свою оборону на острие удара. И он, генерал Биэль, купился на этот дешёвый обман. Пришлось срочно перебрасывать мобильную артиллерию на фланг, отзывать авиацию. Преследование «отступавшего» противника прекратилось, превратившись в тяжёлый и неравный бой на двух фронтах.
Удар противника мог бы увенчаться успехом, если бы не часовая задержка, которую обеспечил Вирс.
- Что ж, майор. Отличная работа. Враг разбит, и весь состав вашей роты будет приставлен к награде. Вскоре вся планета будет у нас в руках. После захвата столицы жалкий десяток аншальдовских миров будет вынужден капитулировать.
Вирс не ответил – он просто промолчал. Биэль мог бы счесть это невежливостью, или того хуже – немым укором. Весь состав роты? Половина будет награждена посмертно.
- Возвращайтесь на Залорис, - продолжил Биэль, проигнорировав молчание подчинённого. – Вас ждёт работа. Каково состояние проекта?
- Срочный вызов для инспекции недостатков бронетранспорта, сэр, прервал работу над проектом «Дора». Я как раз намеревался приступить к фазе испытаний, что и сделаю теперь по возвращении на полигон Кальрун. Теперь, когда выяснились недостатки брони, так же потребуется запустить программу по усовершенствованию броневого покрытия транспортов. Я думаю, что фаза испытаний проекта «Дора» будет завершена в течение нескольких следующих дней, что же до брони – я отдам проектной группе указания по созданию модели-прототипа. Разумеется, на исследование брони и оснащение прототипа с последующими испытаниями уйдёт время – возможно, несколько недель.
- Что ж, я рад слышать, что «Дора» будет скоро готова к поступлению на вооружение Имперской Армии, - Биэль встал из-за стола.
Неудивительно, подумал Вирс. Если испытания проекта пройдут успешно, Биэль имеет неплохой шанс получить повышение. Или перевод на какую-нибудь райскую планету. Биэль не из тех генералов, кто любит бой.
- Ах да, я информирую о состоянии разработок первых людей в министерстве… Не беспокойтесь о финансировании, ваше дело – скорейшее завершение проекта. Теперь идите.
- Слушаюсь, сэр! – отчеканил Вирс.
***
Залорис – небольшая, никому не нужная планета.
Малочисленное население, которое не очень-то лезет в дела военных, горы, в которых легко спрятать от чужих глаз целый секретный комплекс по производству оружия. Наверное, у имперцев совсем нет фантазии – секретный испытательный полигон Кальрун действительно находился в горах Залориса.
В этих серых коридорах Вирс чувствовал себя привычно, как дома. Его кабинет, как непосредственного руководителя проекта по усовершенствованию боевой техники, располагался в шпиле старой метеостанции, здание которой использовали под лабораторию. На Залорисе начальники, похоже, имели тенденцию быть очень музыкальными… Вирс медленно подошёл к клавиатуре органа.
Наверное здесь, вдали от цивилизации, управляющий метеостанцией часами наигрывал величественные мелодии на органе. Ветер подхватывал их и уносил прочь, постепенно превращая их в однообразный вой…
Пальцы сами легли на клавиши. Прямо перед ним трубы органа расходились в стороны, чтобы он мог смотреть через окна кабинета - и выходили через стены и потолок наружу. Там, на вершине наблюдательной башни золотистые трубы расходились в стороны и оканчивались воронками звукоусилителей – так звуки музыки достигали тех, кто работал снаружи, – например, испытывал машины на полигоне или оружие на стрельбище. Такие же звукоусилители, только небольшие, висели под потолком. Стены круглого кабинета были прозрачными, и с башни можно было наблюдать за всем, что происходило на полигоне. Внизу испытывали новый прототип разведывательного шагохода – квадратноголовый механизм неуклюже бегал по дюрастальной площадке.
Инструмент был прекрасно настроен – Максимиллиан лично следил за тем, чтобы ни одна клавиша не фальшивила. Каждая мини-турбина в музыкальных трубах органа была отрегулирована прекрасно. Вирс раньше не думал, что музыка станет ему близка; теперь он понял, почему многие из знакомых ему офицеров музицировали в свободное время. Искусство отрывает от реальности. Музыка погружает в свой мир, далёкий от насилия, крови, стрельбы и дыма, от войны. Мир, равнодушный к войне. Мир, из которого можно равнодушно и спокойно наблюдать, как вокруг тебя гибнут люди. Мир, в котором горькая память превращается лишь в цепочку нот, в плачевную мелодию…
В этом мире Вирс сумел странным образом реабилитировать себя, превратить себя обратно в человека. То, чего не смогли сделать медицинские дройды и психоаналитики на Кариде, он сделал сам. Потому что никого, кроме себя самого, он к себе не подпускал. Глупо звучит, но всё же. Ушла уйма сил и времени на то, чтобы произвести над собой немыслимые операции – убедить себя в том, что ты - тоже человек. И всё пережитое тобой – просто неприятные обстоятельства. Что ты – абсолютно нормален, это мир вокруг тебя сошёл с ума. Он даже сумел полюбить, причём полюбить военную. У него появился сын – удивительно, но он смог стать для него, по собственному мнению, неплохим отцом. Но его воспоминания были лишь глубоко спрятаны, а меланхолия и ненависть к миру - подавлены, но не уничтожены.
Он никогда ни с кем не говорил об этом и доверял лишь бездушному инструменту свои чувства. Даже с Эльзой – даже с ней он никогда не говорил о том, что ночью он просыпается от разрывов бомб, которые превратили его родной город в руины. В тот день он уже перестал быть человеком, он просто не знал об этом – понимание произошедшего пришло позже, но от этого было только хуже.
Артиллерия грохочет у него в голове – безумная музыка войны, симфония разрушения… и он вспоминает – невольно – дымные руины, по которым он одиноко бредёт в сопровождении солдата. Невысокий каменный забор – улица зашла в тупик. Он бросает руку солдата и, обдирая пальцы, лезет на забор.
Его глазам открывается мёртвый город. Страшный город. Солдат что-то кричит снизу, но мальчишка игнорирует его слова и слезает с другой стороны забора. Медленно, словно пьяный, он идёт по опустевшей улице. Полуразрушенные здания скалятся чёрными проёмами выбитых окон, над городом ещё поднимается дым. Кое-где у тротуаров лежат обгорелые останки. Против своей воли, он присматривается к разорванным и изуродованным телам. Шатаясь, проходит ещё пару метров, чтобы увидеть взорвавшийся аэромобиль, из которого на дюрастальное покрытие дороги вывалилась верхняя часть тела владельца.
Его берёт за плечо жёсткая солдатская перчатка.
- Ты чего? Ну-ка, приди в себя! – клон легонько бьёт мальчишку по голове. – Нам совсем не сюда.
Тот лишь слегка шатается и безвольно падает на землю.
- Похоже, многовато для тебя выпало сегодня, - солдат поднимает его на плечо и начинает бодро шагать в направлении штаба войск.
Ярость и ненависть звучат в его мелодии. Он знает не очень много произведений, но для разрядки после боя всегда играет одно и то же – имперский марш. Кроме того, бодрый гул труб органа воодушевляет подчинённых внизу. Грозное вступление марша заканчивается – начинается наполовину лирическая, наполовину победная тема, которую он играет легко и непринуждённо.
Внизу, на полигоне, весело и неуклюже бегает двуногий шагоход-разведчик – кажется, что он вытанцовывает под музыку. Под аккорды, которые Вирс извлекает из инструмента, пушки машины открывают огонь и поражают мишень за мишенью. Затем он выходит на скоростной трек. Вирс присматривается повнимательней, не прекращая играть – он уже привык определять скорость, которую достигает прототип, на глаз.
Сегодня гиростабилизаторы в отличной форме, может, установит новый рекорд. Большими шагами, словно доисторический ящер, шагоход бежит по полосе. Вот он разогнался до шестидесяти… уже в районе восьмидесяти… почти до ста!
Марш заканчивается – как раз в этот момент шагоход сбавляет шаг и разворачивается – за ним бегут несколько ЛРМ. Прототип поливает преследователей холостым огнём – стёкла первых двух машин забрызганы краской, они выходят из игры. Вирс начинает наигрывать ещё одну мелодию из своего небогатого репертуара. Удивительная скорострельность у этих новых спаренных пушек, ни в какое сравнение не идёт со старьём – десять выстрелов в секунду. Это, конечно, в условиях полигона.
Последний ЛРМ оказался крепким орешком – он умело прикрылся выведенными из строя собратьями, затем бросился вперёд, одновременно разворачивая турель наверху кабины. Пилот прототипа не успел среагировать – ЛРМ забежал за квадратную «голову» противника и моментально выстрелил, поразив двигательную систему.
Игра была окончена – хрупкая гиросистема была вся заляпана краской. В бою это означало немедленный выход машины из строя. Пилоту ещё повезёт, если при этом он останется жив.
Вирс хмыкнул. Во-первых, пилот прототипа – растяпа. Совершенно забыл о поворачивающейся турели на ЛРМ… мелодия лилась на полигон, где из шагоходов выбирались пилоты. Забыл о турели и пропустил врага. Во-вторых, этой коробке на ножках явно не хватает вооружения – спаренная скорострельная пушка, конечно, работает отлично. Выше всяких похвал. Но она требует жёсткого крепления и не способна поворачиваться. А это критично – вот на ЛРМ разворот турели может решить исход боя. Сенсорику, разумеется, надо улучшить – автонаведение должно работать, даже если заснул пилот. На борт можно поставить гранатомёт, хотя если рванёт боезапас – пилоту хана. Но тогда если уж вооружать – то по полной. На другую сторону поставить бластер потяжелее или ракетницу – и от такого «разведчика» даже танки шарахаться будут.
Вирс усмехнулся и пробежался по клавиатуре вниз. Он любил эти оперные мотивы. В-третьих, придётся поставить дополнительный защитный кожух на гиросистему. Скорость, конечно, у машины потрясающая. Жаль, что система так уязвима, и бронёй-то никак не закрыть. Вирс недовольно стукнул по чёрным клавишам верхней клавиатуры и снова вернулся на нижнюю.
- Сэр?
Вирс не прекратил играть.
- Да, Арнэ.
- Что вы играете?
Вирс усмехнулся.
- Эта мелодия – фрагмент из «Гранд Опера». Отрывок арии полковника.
- Мечтаете о повышении? – усмехнулся в ответ вошедший человек в костюме пилота танка.
- Нет, - пробормотал Вирс.
- Вы были на «Гранд Опера»?
- Вы что, Арнэ, издеваетесь? – Вирс изящным взмахом руки прервал арию. – Я даже на Корусканте-то был раза два в жизни, а вы – на «Гранд Опера». Это не для простых смертных. Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы шутки шутить. Иначе я… - Вирс не удержался от смеха. – Посажу вас на ЛРМ, сам залезу в нашего уродца и начну стрелять боевыми зарядами.
Пилот тоже улыбнулся.
- Сэр, как пилот испытательного батальона, я пришёл доложить о результатах испытания.
Вирс поднялся из кресла.
- Вы прервали мою игру – и знаете, зачем? Чтобы доложить о вашем бездарном, абсолютно недопустимом поражении! – майор подошёл к пилоту и забрал из его рук шлем. – И это вы – лучший пилот-испытатель. Иногда я думаю, что зря дал приказ о переводе Фелта в штурмовики. Вы так ничему и не научились. Может, и вам туда дорога?
- Никак нет, сэр! – улыбаясь до ушей, ответил Арнэ. – Это произошло исключительно из-за неисправности в новой пушке.
Вирс покачал головой.
- Вы уверены? Инженеры в лаборатории уверяли меня, что всё в полном порядке.
- О, да, инженеры, сэр, - Арнэ подошёл к органу. – Вы же пилот, как и я. А разве инженер лучше знает, как работает оружие, чем тот, кто его использует? Поверьте мне – заклинило спусковой механизм пушки. Сэр.
- Да я верю, верю я, - устало вздохнул Вирс. – Просто не хотелось опять идти в лабораторию и разбираться с очкариками. Впрочем, теперь всё равно придётся – надо поставить новые кожуха на гиросистему и гранатомёт примонтировать к борту машины.
- Гранатомёт? Я думал, это разведчик, - Арнэ прошёл вслед за Вирсом к выходу из кабинета.
- О да, потому я и не хотел устанавливать дополнительные системы. Только вот МИНД хочет мини-разведчик с вооружением джаггернаута. Кроме того, эта пушка – на жёстком креплении и явно не справляется. Ты успеешь развернуть кабину, если враг забежит назад?
- Просто сегодня не вышло.
- Вот и я о том же, - Вирс зашёл в лифт. – Ладно, в любом случае прогуляюсь не без пользы – проверю, как дела у «Доры». Будь рядом, только прошу, помалкивай. То есть, вообще молчи. Тебя в лаборатории не любят – после того, как ты испытываешь их машины на полигоне, слишком часто они получают их назад в виде обломков.
Арнэ нажал на кнопку «П2». Лаборатория была на втором подземном уровне – надёжно защищена от наблюдателей с орбиты, если им вдруг придёт в голову шарить сенсорами по горам. Лифт закрылся, вокруг что-то тихо засвистело и зашипело, и через миг он был внизу.
Они вышли в ярко освещённый коридор с белыми стенами. В конце коридора была видна лестница. По ней они и спустились в огромный квадратный зал.
Посреди зала стояла огромная стальная коробка трапециидального вида, длиной-шириной наверное метров пятьдесят. Другого описания для «Доры» в голове у Вирса не было. Назвать новое, самое разрушительное наземное орудие из когда-либо созданных человеком женским именем было в порядке вещей – в конце концов, куда приятней работать над проектом «Дора», чем над проектом, названным, к примеру, «Аннигилятор».
Это вот во флоте, который считает армию сборищем грубых мужланов, как раз грубые мужланы и есть. Это у них чуть что – какое-нибудь страшное и отталкивающее название. «Мучитель», «Губитель», «Костолом» или какая-нибудь другая ерунда. Он бы не удивился, если бы какой-нибудь корабль во флоте назвали «Палачом» или «Потрошителем». Да, причём желательно, чтобы корабли с такими названиями были побольше… И какой прок от этих страшных названий? Чтобы на флоте противника все пугались во время брифинга? Противник всё равно не знает названий кораблей; а если и знает, ему на них глубоко наплевать – он просто даст своим целям удобные клички и пойдёт в бой.
Вирс этого просто не понимал – в армии никогда не страдали этой дурацкой болезнью «пугающих имён», а машины называли просто - по их назначению. Ласково называть мощную пушку «Дора» было куда проще и приятнее, чем выговаривать официальное название: «Артиллерийская установка с композитным лучом». Хотя «Дора» действительно была установкой с композитным лучом. И, скорее всего, в массовое производство она пойдёт под каким-нибудь простым и понятным сокращением – ЛП, например, от слов «лучевая пушка».
- Привет, Эшроб, - Вирс поздоровался с огромным угрюмым андроидом серии ЭШ – электронный штурмовик. – Не сомневаюсь, что генерал Мок вскоре придёт тебя проведать.
- Здравствуйте, майор, - робот чуть поклонился. – Я рад слышать, что генерал навестит меня.
- Ага, - Вирс прошёл мимо Эшроба и похлопал его по сверкающим броневым панелям. – Знаешь, он тебя, наверное, в чёрный перекрасит и обзовёт как-нибудь по-дурацки. Ведь ему тебя сдавать во флот, а там это дело любят.
- Не понял вас, сэр.
- Забудь, - Вирс направился к металлической "юбке" «Доры», из-под которой были видны две пары тяжёлых гусениц – для репульсоров машина была чересчур тяжеловата.
Возле установки, как всегда, копошился Эрнест Ферди – главный проектировщик.
- Добрый день, сэр! Как прошло ваше путешествие? – Ферди на миг оторвался от чертежей за маленьким столиком и поправил очки.
- Не спрашивай, - Вирс нахмурился и прогнал прочь воспоминания о вчерашнем неравном бое с аншальдами. – Плохо. Кстати, вот вам новое задание – протестируйте броню транспортов и увеличьте её теплопроводность. Новые контуры внедрите, я не знаю. Как угодно, но чтобы был результат. Требую не я, а генерал Биэль. Несколько наших вездеходных бронетранспортов подорвали на Аншальде. Я, конечно, понимаю, что БТР – не танк, - Вирс поморщился. – И никогда не предполагалось, что его бросят на передовую – с его-то высотой и огневой мощью, он должен был идти за основными силами, выгружая пехоту, и обеспечивать постоянную огневую поддержку танкам. Но у командования другое мнение – поскольку наша лаборатория сумела оснастить транспорт таким мощным оружием, так давайте его бросим на передовую, - Вирс развёл руками. – Думаю, ты понял. Передай Нанду, что у нас прибавилось хлопот. Кстати, где он?
- Занимается отладкой систем «Доры», - Ферди махнул рукой в направлении небольшой лесенки на стальной «юбке», которая вела к люку во внутренности МАУ. – Надо точно настроить фокусироку. Это будет не только самая мощная самоходка, но и самая точная – эмиттер в форме…
- Ты про блюдце? – майор усмехнулся. – Композитные лучи стары как мир.
- Нет, я не про блюдце. Я про механизм фокусировки луча, - недовольно буркнул Ферди.
- Ладно, извини, - Вирс развёл руками. – Просто я немного не в духе.
- Да ничего…
- На то есть причина, - перебил Вирс. - Скорострельная пушка на вашем монстре…
- Кодовое название проекта «Ящер», - тактично заметил Ферди.
- Не важно. Пушка отказала в критический момент, учебный бой закончился уничтожением прототипа.
Ферди злобно уставился на Арнэ, который тут же скрылся за широкой спиной майора.
- Сэр, я не знаю, какие неполадки могут быть в нашей системе.
- Я тоже не знаю, - отмёл возражения Вирс. – Поэтому протестировать ещё раз. И вообще – о чём вы думаете? Нам эту куропатку… этого ящера, - поправился майор, чтобы не раздражать учёного лишний раз, – демонстрировать инспектору через полторы недели. За это время надо смонтировать и отладить дополнительное вооружение, а у вас ещё основное не отлажено! Хоть «Дора»-то готова к испытаниям?
Ферди пожал плечами и активировал ком-линк на столе.
- Сейчас. Нанд, приём? Нанд?
- Ферди? – донёсся хриплый голос из рации. – Чего тебе?
- Ты закончил с наведением?
- Абсолютно, ты знаешь, я тут…
- Выходи давай. Здесь майор Вирс, он хочет тебя видеть.
- Понял. Иду.
Вирс подошёл к лестнице. Сверху что-то зашумело, открылся люк и оттуда показалась голова Анно Нанда – одного из техников, который разработал в своё время композитный луч.
- Добрый день, сэр!
- Добрый, - кивнул Вирс. – Вы говорите, пушка готова к испытаниям?
- Так точно, сэр, - отчеканил Анно. – Если вы изволите подняться на борт, мы можем начать испытания.
Вирс покачал головой.
- Ладно, - он ухватился за ступеньки и начал подниматься. – Как ведущему технику, предоставлю вам поднятие машины на поверхность и проведение учебных стрельб. Арнэ, давайте за мной.
Пилот покорно последовал за майором. Последним поднялся Ферди.
Бронированный коридор длиной в пятьдесят метров привёл группу, возглавляемую Нандом, в кабину управления. Там они заняли четыре из десяти кресел.
Вирс уже знал практически всё об этой пушке. Её готовят на замену тяжёлым установкам мобильной артиллерии. Обычные МАУ, хоть и были намного мощнее своих предшественников, которые наводили страх на Сепаратистов во время Войны Клонов, не соответствовали требованиям МИНД – имперское министерство инноваций и дизайна вечно требовало чего-то большего.
Им нужно было настоящее оружие массового поражения. Мортира, которая могла бы выжигать дотла города, уничтожать целые армии противника своим огнём. На поле боя такое мощное оружие не всегда полезно – зато идеально подходит для проведения артподготовки.
- Внимание, - Ферди переключил передатчик на частоту внутренней связи лаборатории. – Начинаем испытание прототипа АЛП. Персоналу покинуть зону действия подъёмника. В течение пяти минут будет начат подъём.
Учёные в гигантском зале засуетились, поднялись по лестницам в пункты для наблюдения. Вспыхнули красные лампы, завыли сирены – правда, внутри этого было не слышно. Потолок сборочного зала №2 разъехался, пол начал медленно подниматься.
Они поднялись на поверхность в ущелье. Впереди маячила горная гряда, сверху бросала тень высокая скала со зданием метеостанции наверху. Вирс бегло осмотрел консоль – теперь, во время боевого испытания, расход мощности реактора горел красным.
- Приведение в боевую готовность!
Крышка стальной «коробки», которой была установка, медленно открылась в разные стороны, и из глубины появился круглый «бублик» на внушительном крепеже. Механизмы «Доры» подняли фокусирующий диск в вертикальное положение и замерли.
- Наведение. Выбор цели, - прокомментировал Нанд, переводя изображение горного хребта вдалеке на главный дисплей. Оно заполнило всю стену кабины. Красноватый круг нерешительно остановился в центре экрана.
- Захвати ближайший пик, - Вирс указал чуть влево от центра. – Чтобы фиксировалось лучше.
- Будут фиксировать из лаборатории, - пожал плечами Нанд.
- Я хочу, чтобы мгновенный результат был у меня. Потом более качественные отчёты, это понятно, но результаты нужны мне сразу.
Нанд ввёл с помощью клавиатуры точные координаты цели в абсолютном пространстве визира – X90Y100.
- Первичное зажигание, - прокомментировал он, двигая вперёд небольшой рычаг. – Завершено. Набрана полная мощность. Контуры функционируют нормально, загрузка 83%.
- Огонь, - скомандовал Вирс тихо.
Из четырёх фокусирующих каналов на краях диска вырвались четыре луча. Они встретились в метрах двадцати от диска и, собравшись воедино, исчезли – а из точки их соединения к горному пику протянулся кроваво-алый луч.
Он достиг цели в считанные секунды, преодолев сотни километров. Затем экран визира побелел и начал темнеть – сработали светофильтры. Через мгновение раздался взрыв и глухой рокот. Проступило изображение – огромный огненно-дымный гриб взвился над горой. Через дымные валы, расходившиеся от взрыва, можно было увидеть, что половина горы просто отсутствует, а оставшаяся часть разваливается на глазах.
Вирс протёр глаза.
- Результаты.
- Уничтожена цель. Уничтожены объекты в радиусе трёх километров от цели, - внезапно доложил компьютер, неприятно удивив Вирса – тот ждал ответа от Нанда. – Время до цели – 1,2 секунды, расстояние – 237 километров, время взрыва 0,2 секунды, прореагировало 3,2% материала цели.
Арнэ первым решился прервать повисшее молчание.
- Ну что ж, поздравляю с успешным испытанием!
- Поздравляю, - тут же поспешно добавил Вирс, глядя на конструктора и техника.
- Не завидую противнику, - произнёс Арнэ с расстановкой.
- Я тоже, - кивнул Вирс и похлопал Нанда по плечу. – Отличная работа.
***
Двенадцать пар сапог основательно промесили грязь перед ним, но майору не пристало останавливаться перед грязью. Вирс перешёл через дорогу, которая была разбита до неузнаваемости – только отметки гусеничных следов и сапог в жидкой грязи свидетельствовали о предназначении коричнево-серой полосы. Вокруг него шумел от ветра редкий лес.
- Внимание! Внимание! – надрывались микрофоны на ретрансляционной вышке. – Ре…
Не обращая ни малейшего внимания, Вирс подошёл к чёрной офицерской машине. Отблески взрывов играли на хромированном корпусе. Это был лёгкий аэромобиль марки «Колесница» - излюбленное средство передвижения офицеров Имперской Армии. Тонированное стекло водителя опустилось.
- Куда теперь? – Арнэ бросил недовольный взгляд на майора. – Пока мы тут стоим, какой-нибудь снайпер-недомерок может решить, что наша машина – отличная цель.
- Давай вперёд. Хочу своими глазами посмотреть на их линию обороны. Как только сенсорика схватит их укрепления, стопори машину.
Вирс обошёл черный корпус машины и, открыв дверь, сел в своё кресло. «Колесница» рванулась с места вперёд – туда, куда бежали солдаты и двигалась бронетехника. На передовую.
Разумеется, едва Вирс доложил о результатах испытаний «Доры», генерал Биэль вызвал его и персонал испытательного батальона - вместе с новой пушкой – на Аншальд. И только Вирс сошёл с транспорта на землю Аншальда, его механизированный батальон отправили на передовую с приказом прорвать оборону противника любыми средствами.
Войска Биэля застряли на подступах к столице – оборонительный вал аншальдов казался неприступным. А Биэля от перевода на какой-нибудь мирный гарнизон отделяли лишь две вещи – до сих пор не захваченный Аншальд и доклад об успешных боевых испытаниях нового орудия. Как только эти две проблемы будут решены, уполномоченный МИНД, генерал Биэль, получит очень неплохие шансы на перевод.
Оказавшись на позициях, Вирс сгруппировал всю бронетехнику своего мехбатальона в узкий клин, направив острие прямо на силы обороняющихся. Его танки, не имея нужды задерживаться из-за пехоты, прорвали кордон аншальдов и теперь на полном ходу двигались к пригородам столицы. И майор не собирался останавливаться. Этот дерзкий прорыв, окажись он успешен, покажет консервативным заморышам вроде Биэля, что посылать пехоту в бой перед танками равносильно собственноручному расстрелу пехотинцев. Впрочем, что там Биэль - это человек, который никогда не умел и не желал воевать, а желал лишь одного – скорее отправиться куда-нибудь подальше от «горячих точек»… Вирс делал это для солдат – для тех солдат, которых Биэль сотнями и тысячами бросал мордой в грунт, вынуждая идти впереди танков на огневые позиции врага. Майор знал, что измотанные войска армии Биэля просто не выдержат генерального наступления на столицу, если оно затянется ещё на месяц. В войне побеждает тот, кто действует быстро. А Биэль был просто трусом. Вирс хорошо помнил, как он задыхался в разбитом ЛРМе. Одна мысль о том, что он мог там остаться, а Зев и Эльза получили бы потёртый жетон, на одной стороне которого выбито место и время смерти, а на другой – имя и номер, вызывала у Макса холодную ненависть. Не гнев – нет, просто холодную ненависть к бездарным командующим и ещё более бездарным главнокомандующим.
Вирс меланхолично поправил китель, наблюдая через лобовое стекло, как на обочине из горящего остова двадцатиметрового броневика вылезали оставшиеся в живых штурмовики. В упавшем состоянии мощнейший бронетранспорт Империи являл плачевное зрелище – мятая, кое-где почерневшая металлическая коробка, живо напоминающая гроб. Наверное, противотанковая ракета аншальдов разнесла одну из хрупких ног шагохода. Белые тела павших солдат тонули в грязной коричневой жиже. Паршивое место этот Аншальд – в субтропической зоне постоянные дожди, но почвы слишком скудные, чтобы здесь всё заросло джунглями. Лес расступился, и перед Вирсом и Арнэ открылось впечатляющее зрелище – широкое поле, за которым виднелась ровная гряда оборонительных сооружений аншальдов. Через поле бежали лёгкие шагоходы второй роты батальона. От вида серых башен с радарами у Вирса испортилось настроение. Шахты с ракетами. Наверняка тут ещё и всё заминировано… Такие укрепления его батальон без артподготовки просто не в состоянии прорвать. Придётся, наверное, пустить в ход их единственное артиллерийское орудие - "Дору". Присмотревшись, Вирс увидел ряд низких бункеров, которые буквально усеяли периметр. Периметр… города?
- Ну-ка, увеличение!
Арнэ толкнул пальцем переключатель, и изображение на лобовом стекле, чуть подёрнувшись, увеличилось. Вирс не поверил глазам – за грядой башен с радарами и дюрастальными стенами был город. Небольшой городишко, почти посёлок – некрасивые пятиэтажки, узкие улочки – притаился за сооружениями оборонительного вала. Точнее – прямо в них. На улицах города были видны тяжёлые турели. В окнах домов наверняка таится немало неприятных сюрпризов. На забаррикадированных улицах бегали военные в чёрно-зелёной униформе автономии Аншальд… и гражданские. Майор моргнул несколько раз.
- Что за чертовщина?
Это были мирные жители.
В этот момент один из ЛРМов второй роты, приблизившись к оборонительной линии для проведения разведки боем, подорвался на мине. Яркая вспышка привлекла внимание Максимилиана. С оборонительной линии аншальдов открыли огонь по войскам на поле, накрыв их серией залпов. Поднялось мутное облако дыма, скрыв наступающих из вида.
- Это Вирс, - бросил он, включив рацию на панели перед сиденьем. – Вторая рота, доложите обстановку!
- Капитан Виктор Ашен, сэр. Моя рота потеряла под огнём противника десять человек, одна разведмашина подорвалась на мине, вторая уничтожена ракетным огнём. Временно прекратили наступление, отходим к лесу под прикрытием дыма для перегруппировки. Противник ведёт сильный заградительный огонь, просим поддержку артиллерии… Какие будут указания, сэр?
Из дымной завесы выбежали три уцелевших ЛРМ и несколько пехотинцев.
- Прекратить наступление, - выдохнул Вирс. – Занять позиции на границе леса, вести наблюдение за противником. Если противник использует ракеты, отступать вглубь лесного массива, ожидая подхода подкрепления.
- Ясно, сэр! Артиллерийская поддержка?
- Пока не ожидается.
Он переключил частоту.
- Всем командующим ротами, как только подойдёте к границе леса, прекратить наступление и занять позиции. Пусть снайперы четвёртой роты займутся наблюдением за противником. Если противник использует ракеты, отступить.
- Есть, сэр! – донеслось из ком-линка.
Арнэ на секунду оторвался от сенсоров, которые продолжали следить за происходящим на оборонительной линии.
- Сэр, мы должны продолжить наступление. Промедление смерти подобно. Аншальды могут контратаковать и зажать нас. Если честно, сэр, - он ткнул пальцем в дисплей на лобовом стекле, где солдаты армии Аншальда бежали через поле под прикрытием огня бункеров. – Они не дураки и тоже это прекрасно понимают.
Из леса, совсем рядом с их машиной, ответили огнём солдаты Империи. Ряды наступавших упали в траву. Поле было слишком сырым, чтобы загореться от огня перестрелки, но дымило оно будь здоров. Противник исчез в белых клубах пара. Огонь утих - на время.
- А что ты предлагаешь?! Отправить их в поле, чтобы умереть с честью?
Арнэ слегка опешил от реакции командира.
- Артиллерия, сэр.
- У нас нет артиллерии, - парировал Вирс. – Когда подойдут артбатальоны…
- От нас уже ничего не останется, - перебил Арнэ, глядя на Вирса с удивлением. – Сэр, вы забыли, что у нас есть «Дора».
- Я ничего не забыл, - Вирс отвернулся, глядя на дисплей лобового стекла. – Я не буду использовать «Дору». Мы удерживаем позиции…
- Сэр, - Арнэ покачал головой. – Что с вами?
- Там мирные жители. В этом городе – мирные жители, - Вирс развёл руками, словно разговаривая сам с собой. – Идиоты, проклятые идиоты… почему они не эвакуировали их? Мы не можем начинать артобстрел по городу, где полно мирных жителей.
Арнэ сжал рулевое колесо и отвернул от границы леса, направляясь к грязной дороге, по которой к полю подходили силы батальона. Они аккуратно располагались на позициях. Высокие транспорты АТ-АТ расположились между деревьями. Огонь из пушек этих мастодонтов накрыл бегущую через поле пехоту. Атака пехоты врага окончательно захлебнулась.
- Я не давал приказа отворачивать, - Вирс нажал на аварийный тормоз. – Мы никуда не едем. Мы оцениваем боевую ситуацию.
- Сэр, этот треклятый вал проходит через город, и не мы в этом виноваты! Они должны были эвакуировать мирных жителей. Это вообще может быть обманка, - Арнэ развернул «колесницу» к городу и активировал биосканер. – То есть… нет, сэр, не обманка - он покачал головой. – Биосенсорика не врёт. Там мирные жители. Женщины и дети. Несколько тысяч. Вот дерьмо.
Зашумела рация.
- Сэр, докладывает капитан Ашен… наши биосканеры засекли присутствие мирных жителей в зоне оборонительного вала.
Вирс не ответил. Прошло несколько секунд, прежде чем Ашен решился повторить запрос.
- Сэр, мирные жители в зоне оборонительных сооружений противника.
- Я понял, - ответил, наконец, майор. – Спасибо за информацию. Оставайтесь на позиции.
Арнэ выругался.
- Сэр, мы должны что-то делать!
Через задымлённое поле шла бронетехника противника. Довольно просторная офицерская машина внезапно показалась Вирсу чёрной камерой, стены которой сжимались… Вот уже и совсем не осталось места… Вся кабина заполнилась треском радиосообщений о контратаке аншальдов.
- Удерживать позицию! Отбой! – рявкнул Вирс в рацию и повернулся к Арнэ. – Жми, чёрт подери!
- Куда?
- К «Доре», - Вирс поник.
Репульсоры загудели чуть громче, и «Колесница» рванулась по раздолбанной дороге через лес. Где-то сверху засвистели двигатели ракет. Аншальды начали контрнаступление.
Машина Вирса подлетела к массивному корпусу «Доры». Огромная установка медленно двигалась по грязи, круша деревья. Несмотря на огромный вес, широкие треки гусениц не давали МАУ завязнуть. Вокруг «Доры» двигался целый конвой из двух взводов третьей роты на мотоглиссерах и два танка АТ-ТЕ.
Вирс выскочил из машины и побежал к установке, забрызгивая униформу грязью.
- Сэр, куда вы? – Арнэ выбежал следом. – Можно отдать приказ по…
Вирс не слушал – он уже ухватился за ступени лестницы, не обращая внимания на удивлённые взгляды сопровождающих установку солдат. Заскочив в гулкий коридор, майор быстрым шагом дошёл до кабины артрасчёта.
- Сэр, мы получили запрос от командира второй роты. Они в тяжёлом положении… мы готовимся дать залп на пять-двадцать девять, - пояснил один из наводчиков.
- Нет! Не открывать огонь! – Вирс остановился у дисплея. – Прекратить развёртку орудия.
Со второго кресла слева поднялся Нанд.
- Сэр, что это значит? Нашим войскам требуется немедленная поддержка, чтобы они могли продолжить наступление; если они её не получат, то будут уничтожены противником. В данный момент люди Ашена отходят в лес, чтобы выйти из зоны удара. Мы дадим залп малой мощности, уничтожив войска противника в радиусе одного километра.
- Мы попадём в оборонительный вал.
- Да, сэр, но разве нам не…
- Там мирные жители, - перебил Вирс. – Женщины. Дети. Нет.
Слова замерли на языке у Нанда. В кабине стало тихо – но радиосвязь продолжала работать.
- Попали под ракетный удар… комбат! Вызовите комбата… что там у тебя не отвечает?.. Прошу огня! Прошу огня! Первая рота, капитан Коуэлл! Мы попали под обстрел противника! Чёрт побери, где комбат?! Мы потеряли все машины и половину состава!…
Вирс молчал. На лбу выступили капельки пота.
- Сэр, почему мы… - техник осёкся, увидев, что глаза командира закрыты.
***
Он до сих пор помнил тот страшный артобстрел. Он был ребёнком. Это на него падали снаряды – но дело было не в них, снаряд – просто средство. Средство тех, у кого нет сердца.
Мёртвые дома и машины. Он пытался добраться в свой дом, когда рука солдата легла ему на плечо. Перед глазами потемнело. Очнулся мальчишка на плече у клона – они были уже далеко, в незнакомых кварталах. Серые, чёрные улицы города, в котором огненный ураган не пощадил никого, стали его последним воспоминанием о Рейнале. О доме.
Он помнил, как закрылся посадочный люк, навсегда закрыв для него дорогу на Рейналь. Но закрыв глаза, он видел, как в небе загораются три яркие звёздочки. Это были артиллерийские снаряды – тогда он просто ещё не знал этого. Его мир сгорел, обратился в прах.
Он был тогда ребёнком. Это было давно - теперь он не ребёнок. И он должен обрушить такой же шквал огня на детей. На детей и женщин. На семьи. На город, который стоял там, за тонкой линией, отделявшей своих от врагов.
Да, он привык убивать, но эта… эта мысль о том, что его жизнь могла быть иной, если бы не шквал убийственного огня, не давала покоя. Один-единственный выстрел этого орудия превратит детей в монстров. Те, кто выживут, станут безжалостными убийцами – такими же, как он. Но большинство станет просто пеплом.
***
- Сэр!
Он открыл глаза.
- Приступайте к развёртке орудия.
Техники отвернулись к своим панелям. Где-то в глубине пушки заурчали моторы, которые разводили огромную крышу. В глубине стального короба скрывался уязвимый энергетический контур «бублика». Створки поднялись и разошлись по краям, прижавшись к стальной «юбке». Пальцы дрожали.
- Сэр, наведение завершено. Вывести цель на экран визира? – осторожно спросил Нанд.
- Нет, - Вирс отвернулся к стене, прижавшись к холодной стали лбом. – Не надо.
Техники продолжили суетиться. Синяя линия пролегла через объёмное изображение рельефа местности прямо на поле, к городу.
- Подразделения второй и первой роты докладывают - отошли на расстояние пяти километров от противника под прикрытием бронемашин, скрылись в глубине леса. Враг находится в километре от города и ведёт усиленный ракетный огонь по наводке с оборонительного вала, - отчеканил радист.
- Передайте, что «Дора» откроет огонь через десять секунд по приказу командира батальона, - произнёс Вирс. – Пусть приготовят светофильтры, если они ещё не переведены в рабочий режим, и примут меры предосторожности.
- Есть, - радист защёлкал тумблерами.
- Отсчёт пошёл, - раздался чей-то голос, Вирс не видел лица. – Первичное зажигание.
- Первичное зажигание!
- Завершено. Набрана половина мощности, загрузка контуров 51%.
Вирс молчал. В кабине говорил лишь радист, да тяжело гудела обмотка кольца где-то наверху. Молчание длилось лишь секунду, хотя она показалась вечностью.
- Открыть огонь, - резко бросил Вирс, поворачиваясь к дисплею наведения.
По тонкой синей линии пробежала толстая красная черта. Вспыхнуло где-то за лесом. Светофильтры потемнели.
Рррууууууууууууууууууууммммммммммммммммммммммм – гулко ухнуло, и корпус «Доры» вздрогнул.
- Сенсорная станция, доложите обстановку, - радист прижался пересохшими губами к микрофону.
- Уничтожено восемьдесят процентов мобильных сил противника. Сооружения противника уничтожены ударной волной в радиусе трёх километров. Также уничтожены или повреждены десять из двенадцати зафиксированных нашими сенсорами ракетных шахт. Оставшиеся шахты и блок вражеских орудий зафиксированы. Открыть огонь?
- Подождите, - Вирс повёл рукой. – Удерживать на цели.
Майор подошёл к радиостанции и взял в руку запасной микрофон.
- Командирам первой и второй роты, переходить в наступление. Уничтожить оставшиеся силы противника и продолжать наступление!
- Есть, сэр, - бодро ответили по ком-линку. – Но у нас хватит энергоблоков только на пять-шесть часов.
- Ничего, - ответил Вирс. – К этому времени подтянутся основные силы. Займите город и пустите пехоту на зачистку оборонительных сооружений, проверьте обстановку за валом, по возможности направьте разведчиков на территорию противника. Я запрошу авиацию, чтобы на место доставили сапёрную роту и взвод «чистильщиков». Третья рота, следуйте на передовыми отрядами. Не пропускайте никого. Коуэлл, отправьте взвод техников для работы с повреждениями на боевой технике, остальным оставаться на артпозициях и ожидать подхода основных сил.
- Есть!
- Через пять секунд ждите серии повторных залпов, приготовьтесь. Наступайте дальше по плану, соблюдая меры предосторожности.
Он бодро прошёлся по кабине и указал пальцем в город.
- Повторный залп, четверть мощности.
- Первичное зажигание! Завершено.
- Огонь!
Ррррззууууумммммммммммммммммм…
- Огонь!
- Огонь… огонь… огонь…
***
Грязные и мокрые сапоги подняли пыль с кирпичных ступеней. Шаг в дверной проём – и пыль поднялась внутри дома. В разрушенной гостиной были выбиты все стёкла.
Здесь пытались укрыться трое – девочка, пожилая женщина и мужчина, тоже немолодой. Тела стариков изрешетили осколки разбитого стекла – они лежали ничком. Девочка спряталась в углу, но стальная балка, упавшая с потолка, перебила её тело. Медленно и осторожно он перешагнул через балку и подошёл к телу девочки. Поднял её голову и закрыл широко раскрытые глаза. Вытер пыль с лица рукавом кителя и аккуратно опустил голову девочки на пол. Невдалеке пылилась мягкая игрушка – наверное, она выронила её из рук, когда произошёл взрыв. Игрушка тоже вся посерела, и Вирс не стал поднимать её, чтобы узнать, кем именно был игрушечный зверёк.
Отвернувшись, он прошёл в другой угол комнаты – там стоял старенький клавир. Струны клавира тянулись от белых клавиш – которые теперь посерели от пыли – к хитрой панели на потолке, с которой свешивались металлические трубки и молоточки. Инструмент, который был и у него – когда он ещё был человеком, там, на Рейнале. Дома.
Чужой дом был… как это по форме? Полностью зачищен. Он смахнул пыль с высокого стульчика перед инструментом, не обращая внимания на свои запачканные руки, и сел за клавиши.
Мелодия началась тихо, но набирала громкость с каждой секундой. Кто она была? Играла, наверное, на клавире в свободное время. А может, слушала, как наигрывают любимые мелодии хрупкие, но искусные пальцы её бабушки? Или играла со своей мягкой игрушкой, а инструмент так и пылился в углу? Но нет, он был отлажен, отлажен куда лучше, чем неуклюжий прототип шагохода, который бегал по полигону на Залорисе. Значит, на нём играли, и часто… Ария полковника наполнила гостиную и вырвалась на волю из оконных проёмов. Наверное, всё-таки она…
- Сэр, - голос Арнэ был тихим. – Это… из «Гранд Опера»?
- Да, - Вирс прекратил играть и обернулся к стоявшему за спиной солдату. – Вы правы.
- Я пришёл сказать, что получил извещение о вашем повышении. Начальство пожаловало вам чин полковника.
Молчание.
- Так же, сэр, ещё одно – о вашем переводе.
- Куда? – Вирс поднялся со стула.
- Оно засекречено, - пожал плечами Арнэ. – Отправитель - член Внутреннего Круга Императора. Вы сможете прочитать сообщение, лишь воспользовавшись личным кодом.
- Вот как? – Вирс покачал головой.
- Да, и ещё, сэр… - он неловко переступил через балку, заслонив от Вирса тело девочки. – Вы приглашены на вечер во дворце Аншальд-ройял, сообщение от генерала Биэля.
- Понял.
- И простите, что спорил с вами тогда, в машине, - пробормотал он понуро. – Я бы вряд ли смог принять такое решение. Ведь… мы убили этих людей… конечно, это было ради наших солдат…
Вирс покачал головой.
- Неверно, Арнэ. Нельзя так оправдываться. Это означает, что мы оценили несколько сотен солдатских жизней выше, чем жизни тысяч, погибших здесь. Этот путь неминуемо ведёт в тупик.
- Тогда как же вы… как вы… - Арнэ запнулся, глядя на девочку. У него дрожали руки.
- Тут нет ничего сложного. Понимаешь, - он повернулся к Арнэ. – Где-то – не знаю, где именно - есть невидимая грань. Грань, порой неуловимая. На войне ты не убиваешь людей – ты убиваешь противника. И пока не исчезает эта грань, которая делает из человека противника, ты можешь убивать. Эта грань – твоя, личная. Где-то внутри тебя. Она устанавливается сама. Её непросто сдвинуть – а передвинув, непросто вернуть назад.
- Они были невиновны, - прошептал Арнэ. – Мы убили невиновных.
Вирс развернулся и медленно пошёл к дверному проёму.
- Ошибка в рассуждениях, Арнэ, - равнодушно произнёс он, выходя из дома. – Невиновным может быть человек, но не противник.
Арнэ ещё несколько секунд смотрел на тело девочки.
- Не хотите покурить? – донеслось с крыльца.
Арнэ молча вышел на улицу, став рядом с майором.
- Вот, возьмите, - Вирс протянул ему сигару. – Вам станет легче.
Откуда-то с окраин города доносилась парадная музыка имперского марша в исполнении полевого оркестра.
Изменено: гросс-адмирал Траун, 15-03-2004 в 10:57
|
.
Вечный косяк с описаниями!
!
Да ну? 
Косяк. Заменю на "лес" 
