Darth с Планеты Земля
|
Сегодня написанный фанфик
Красота
- Почему Вы меня спасли? - уже потом, много лет спустя, спросил его ученик. Тяжело примостился на ступеньках Тронного Зала, где всегда любил сидеть, если они оставались без свидетелей, наедине. Призрачно-безучастно смотрел поверх головы Мастера куда-то за паутинчатый переплет окна: - Почему?!!
Ну и что тут ответишь? Глупый мальчишка...
Правду.
Правду, одну только правду, и ничего, кроме правды.
***
Человек в медицинской капсуле...
Не человек... Обрубок. Черный, обугленный, страшный. Ни ног, ни руки... вторая - тоже: механический протез. Запекшаяся, сочащаяся сукровицей из трещин, корка - вместо кожи. Клочки одежды вплавились в тело... Когда старший из Лордов Ситов отыскал своего ученика на Мустафаре, тот все еще боролся за жизнь - извивался внутри яркого пламенного цветка, корчился в раскаленном черном песке - настолько горячем, что загорелась не только одежда, но и толстая кожа перчатки на единственной уцелевшей конечности.
А еще обрубок кричал.
Вопил истошно и дико, бесконтрольно, совсем по-звериному... Неслышно: легкие у обрубка были почти начисто сожжены, и поэтому наружу не вырывалось ни звука. Зато на тонком ментальном уровне...
Крик, рвущий душу - до боли.
Ощущение чужой боли, резанувшей по восприятию пронзительно - точно крик.
«Неудивительно, что Оби-Ван предпочел спасаться бегством...» - неестественно-отстраненная, словно пришедшая извне, мысль: - «Как может форсъюзер задержаться хоть на минуту - здесь? Среди такого океана страдания. Такой агонии. Такого... огня...»
Умирать Вейдер начал у него на руках. Стоило только Палпатину опустить тело ученика на горячую - но кажущуюся прохладной в сравнении с полыхающим адом внизу - землю. Мысленный вопль оборвался... осталась только нить. Тоненькая зыбкая нить, которую Император успел набросить на ускользающее в небытие сознание аппрентиса...
Дарт Вейдер... Живи, мой мальчик.
Живи.
В космосе снова было холодно - как всегда. Давным-давно, в самый первый раз, это показалось юному Дарту Сидиусу странным. Даже пугающим. Потом - за бесконечное множество лет и космических перелетов - он сумел привыкнуть. Сумел, но все равно мерз. Зябко кутался в тяжелый шерстяной плащ, измерял стремительным и легким, совсем нестарческим, шагом пространство вокруг сверкающей пластиком медицинской капсулы, всматривался в сухие иголочки звезд вдоль бортов протыкающего ткань обычного пространства - вперед, вперед, в гиперспейс, на Корусант - корабля...
Если внутри бушует вечное пламя, Вселенная - там, снаружи твоего сердца - воспринимается ледяной. Такова часть твоей платы за Тьму. Холод - и одиночество. Одиночество - и холод...
Навсегда.
Маленький Анакин тоже ощущал этот холод. Как когда-то - тому минуло тридцать с хвостиком лет - едва только научившийся говорить Хамейр... Дарт Мол, первый ученик Палпатина. Как когда-то, почти три четверти века назад... и до сих пор - он сам. Наверное, с этого все и началось. С бесконечного холода. С узнавания. С ощущения сродства. Открытия в девятилетнем джедайском падаване подобного - себе. С этого.
Или же - еще раньше?
Человек в медицинской капсуле дернулся в наркотическом забытьи. Неслышно... совсем незаметно для обычного существа. Едва слышно... почти незаметно для форсъюзера. Отчетливо и ярко: так, словно это его самого сейчас поглощала липкая, мерзостная пелена кошмара, в котором был Свет... целое море Света - для Императора всея бывшей Республики и (в перспективе) сопредельных звездных систем.
Дарт Сидиус всегда слишком остро... чувствовал мир.
Даже по меркам Лордов Ситов.
Лет до двадцати Сидиус не воспринимал свое отличие от окружающих как нечто... особенное. Вообще не догадывался о том, что есть оно там... какое-то отличие. Быть ситом... что такое - быть ситом? В тысячелетие, миновавшее с момента разгрома последнего из Темных Орденов. Учиться работать с Силой? А может быть просто: быть сильным? Стремиться к мести? Выживать? Скитаться вместе с Учителем с планеты на планету... Скрывать свой внутренний мир ото всех, кроме наставника - чтобы снова не пришлось куда-то бежать. В первые годы жизни круг его общения сводился к Мастеру, Мастеру, еще раз Мастеру... И книгам.
А потом Дарт Плэгиус решил: аппрентису самое время озаботиться «легендой». Истратить несколько лет на создание фальшивой биографии, и обеспечить себе легальную ширму - залог безопасного существования дарксайдера-ученика в их жестокой Галактике...
Они обосновались на Набу. И юный Сидиус - выглядевший лет на 5-7 моложе своего реального возраста, что предоставило ему возможность легко, без излишних вопросов, поступить в планетарный корпус младших законодателей - впервые увидел обычных существ... совсем рядом.
Последующие пять лет он провел на грани безумия и боли... Боли, которая могла сломать любого, оказавшегося недостаточно сильным, чтобы ее пережить. Даже - сита. Даже - его Учителя, как Сидиус... нет... не Сидиус - в этот момент он возненавидел данное ему Мастером имя и мысленно стал именовать себя исключительно: Кос... Кос Палпатин - понял на очередной ступени своего постижения Вселенной.
Осознание того, что живешь в Галактике живых мертвецов. Существа вокруг тебя умирают и появляются на свет, мыслят и чувствуют, страдают и любят... А из глаз их - глядит пустота. Не мысли - набор стандартных рефлексов и схем. Не эмоции - одна лишь жалкая тень. Не понимание - слепота... И безграничность испытываемого одиночества - цена сохранения себя в качестве личности. Ошибки природы, случайно создавшей индивидуальность - посреди рожденных с отсутствием души. В равнодушном мире, готовом пожрать и переработать под себя всех, кто хоть сколько-нибудь вырывается за пределы безликой, примитивно расползающейся по космосу биомассы...
Вот что это такое - быть ситом. Вот что такое - Темная Сторона.
Пять лет, на протяжении которых Сидиус практически не спал по ночам. Вглядывался воспаленными глазами в темноту за окном, ворочался в измятых, промокших от пота по летней жаре простынях... Отключался под утро, когда усталость, наконец, пересиливала бессонницу, настырно забивающуюся под ресницы и пронизывающую тонкими спицами мозг. Бессонницу, которая была всего лишь отблеском выжигавшего изнутри ему сердце пожара...
Пять лет и несколько дней спустя...
На широкую, залитую солнцем улицу Тида (он ненавидел этот провинциальный занюханный город, самодовольно претендующий на гордое звание планетарной столицы) из нежного, щадящего утомленные глаза, полумрака личного кабинета вышел подышать свежим воздухом «молодой-подающий-надежды-государственный-деятель» Палпатин. Привычно сощурил веки, ограничивая рвущийся к зрачкам поток слепящего света... Мимо немногочисленных прохожих. Мимо пыльной зелени городских деревьев. Мимо приземистых, псевдоклассических - как же он ненавидел и этот традиционно-консервативный набуанский стиль - зданий. К водопаду Вирдаго - единственному месту, которое он любил в этом городе... на этой планете.
К потоку, обрушивающемуся в пропасть почти у самых ног.
К ветру, закручивающемуся над утесом воронкой и швыряющему в лицо микроскопические капли воды...
К маленькому островку стихии, казалось, чудом заброшенному в этот благопристойно-причесанный мирок. К олицетворению свободы и силы.
К чувству... внезапно, само собой, распрямившегося и исчезнувшего нечто, годы назад перетянувшего невидимой тонкой железной проволокой его душу.
К ощущению... красоты.
Ощущению, оставшемуся с ним так же, как одиночество и холод: навсегда.
__________________
Cтихийный ницшеанец и ходячее космическое бедствие.
|